Опаленная юность

От Воронежа до Прибалтики прошла фронтовыми дорогами ветеран
Нина Прохорова.

Огненные версты войны. В годы Великой Отечественной у каждого бойца они были свои, неповторимые. Счастливый билет вытащили те, кто сумел дожить до Победы. Среди них и здравствующая ныне ветеран железнодорожных войск Нина Прохорова.
– Нина Никитична, в каком возрасте вас застала война?
– Наша семья жила в Воронеже. Я заканчивала 10–й класс. Мне тогда было 16. Брат уже был на фронте, сестра жила в Москве. А к этому времени в нашей семье уже было прибавление. Перед войной мама родила девочку. И вот, как только начались первые бомбежки города, отец пришел, взял маму, меня и сестренку с собой. Он должен был сопровождать поезд с оборудованием, следовавший в Алма–Ату. Но один вагон был с людьми. В нем мы и приехали в Алма–Ату и пробыли там две недели. Как только немцев выбили из Воронежа, мы вернулись домой. Я опять пошла в школу и окончила 10–й класс. Помню в июне выпускной вечер.
– Но ведь летом 1942–го немцы заняли Воронеж. Где ваша семья находилась в это время?
– В июле немцы опять напали на Воронеж. Бомбили каждый день с 9 до 13, затем делали перерыв на два часа, видимо на обед, и опять бомбили допоздна. У нас в квартире была темная комната, в которой мы и прятались. В наш дом снаряды чудом не попадали. Мама, волнуясь за малышку, решила уйти с нами из города на другую сторону реки Усмани, в село Гололобово (сейчас Отрадное). Когда покидали квартиру, соседке сказали, чтобы она передала отцу, куда мы направились. Это село немцы почему–то не трогали. Мы расположились в доме, в котором была еще одна семья. Вечером пришел наш отец и предложил уехать. Сказал, что тут рядом станция, на которой стоит состав. Все желающие могут эвакуироваться. Но мама наотрез отказалась куда–либо ехать. А утром нам рассказали, что немцы разбомбили этот эшелон с людьми, подготовленный к отправке. А позднее взорвали и мост через реку. Так мы в селе и остались.
– Вас привлекали к какой–либо работе в это тяжелое для всех время?
– Да, конечно. Когда наступила зима, выпал снег, нас на санях вывезли из Гололобова и доставили на станцию Грязи. Отец прошел по вокзалу и увидел объявление о наборе на работу в Тульскую область, где надо было восстанавливать разрушенные шахтерские домики. Вот мы туда и поехали. Нашей семье предоставили комнату в общежитии. Отец вслед за каменщиками вставлял окна и двери. А меня взяли в столовую. До весны я так и работала, а летом меня отправили на поле копать, сажать, полоть, снимать урожай. Нас там кормили.
– Расскажите, как вы попали в железнодорожные войска.
– Это было в конце августа 1943–го. В это время девушек из наших мест направляли в основном в железнодорожные войска. Всем моим знакомым девчонкам, достигшим 18 лет, прислали повестки о призыве в армию. А мне не хватало четырех месяцев до совершеннолетия. В военкомате мне посоветовали написать заявление в райкоме комсомола, чтобы меня взяли в армию. Так я и сделала. Провожал меня на войну отец. После этого я его больше не видела.
Привезли нас, девчонок, в Тулу, и сразу отправили в парикмахерскую. Всех стригли коротко – под пилотку. А у меня были белокурые кудри до плеч. Парикмахер посмотрела на меня, срезала мои локоны и сделала мне прическу. После бани всем выдали форму и пилотки, мне же беретик со звездочкой под мои кудри.
Затем нас доставили на окраину Орла. Меня зачислили в 93–й батальон железнодорожных войск и направили в техническую часть. Помню, там были майор Копан, капитан Злой, сержант Кокарев, старший лейтенант Полтавцев и солдат Васька. Это и было наше подразделение. Новобранцам дали курс молодого бойца за 10 дней. Научили маршировать, стрелять, обращаться к старшему по званию, отходить. И, наконец, я приняла присягу.
– Чем вы занимались в технической части?
– Поначалу посадили меня на телефон. Я собирала всю информацию, касающуюся железнодорожных путей. Рядом все время был солдат Васька. Еще с нами был старший лейтенант Полтавцев. Сам он с Украины, там остались его жена и две дочки. Глядя на меня, он вспоминал семью. Позднее он стал брать меня в Орел на проверку путей, по мере того, как из города выдворяли немцев. Какой километр освобожден, в каком состоянии линии, какую работу нужно делать по восстановлению – все это он мне как начальник говорил, а я за ним записывала.
Как–то в очередной раз мы прибыли в Орел и шли вдоль путей по дороге с насыпью, впереди трое солдат, сзади Полтавцев и я. И вдруг раздался взрыв. Видимо, в засаде были немцы. Одного солдата ранило в ногу. Его отправили в госпиталь. А у меня прошли осколки через лобовую кость и ключицу. Мне тут же наложили повязки. Потом так и осталась впадина на лбу. Сейчас уже не видно. Комбат ругал старшего лейтенанта за то, что он взял меня на передовую. А тот отвечал: «Виноват, она – толковая, с ней в два раза быстрее».
В Орле мы находились месяца полтора.
– Вы так всю войну и прошли в составе 93–го батальона железнодорожных войск?
– Нет, не до конца. Но после Орла меня направили на Белорусский фронт в составе 93–го батальона. Добирались до места назначения пешочком. Провели там восстановительные работы, и на Калининский фронт. Его тогда, видимо, уже успели переименовать в 1–й Прибалтийский. Там к нашему приходу зимой немцы буквально замерзли. Как сейчас помню – лежат немцы штабелями, не убитые, а замороженные. Холод был страшный: минус 24–28. Мы три месяца круглые сутки находились на морозе, на нас были телогрейки, стеганые штаны, валенки. Спали в палатках так: посередине я, с одного боку Васька, с другого – старший лейтенант. Каждый час переворачивались.
Как–то вызвали меня в 25–ю железнодорожную бригаду. Сказали – на 10 дней. Я пришла в штаб, где меня поставили на учет, оформили питание. Однако в 93–й я больше не вернулась. Если там я была в техчасти, здесь, в бригаде, – в техотделе. А мой непосредственный начальник был из КГБ. В бригаде меня подключили к разведке.
– Трудно женщине на войне?
– Не могу сказать, что мне было очень трудно. Меня все уважали и зачастую оберегали. После Калининского фронта весной еще лежал снег, нашу бригаду направили в Латвию. Помню, как мы туда добирались. Сели на машину, меня посадили посередине так, чтобы я не упала. Но машина наткнулась на какое–то препятствие, и меня подбросило. Я вывалилась прямо на заминированную зону. Чудом уцелела. Но испугаться не успела, все было так стремительно. Ведь я была совсем молодая.
После победы над фашистской Германией я еще год служила. Потом вышло постановление правительства, что девушки по желанию могут уволиться из армии. И я поехала к маме и сестре в Москву.

Беседу вела
 Марина ШУМСКАЯ

19.02.2015