Каждый третий из этого отряда стал Героем Советского Союза.
Тридцать три богатыря
Довоенную биографию Григория Тупицына можно уместить в несколько строк. Родился 6 января 1915 года в деревне Тупицыно Пестяковского района Ивановской области. Окончив в 1933 году фабрично–заводское училище, стал столяром Волжского судостроительно–судоремонтного завода, на котором и проработал десять лет.
Гораздо богаче на события оказалась боевая судьба Григория Афанасьевича. Его призвали на военную службу в апреле 1942 года. Окончив школу флотских младших специалистов, сначала служил в отряде аварийно–спасательной службы Волжской военной флотилии, затем был переведен в Днепровскую флотилию. В это время шло формирование группы, которую в наше время назвали бы отрядом спецназа. Тогда подразделение назвали «66–м отдельным отрядом». Таких боевых коллективов сформированная заново в 1943 году Днепровская военная флотилия ранее не имела, и это негативно сказывалось на ее боевых действиях. Возглавил отряд лейтенант Николай Чалый. На флоте он не был новичком – служил с 1937 года, участвовал в обороне Керченской и Туапсинской военно–морских баз, был в составе десанта при проведении Керченско–Феодосийской операции…
Офицеру поставили задачу: в короткий срок подготовить группу бойцов, способных не только десантироваться с катеров для захвата и удержания плацдарма до подхода подкрепления, но и вести бой с превосходящими силами противника. Программа тренировок была весьма насыщенной: рукопашный бой, стрельба, метание гранат. Не забывал командир в ходе занятий дать людям навыки в разминировании и преодолении инженерных заграждений. Времени было мало, всего несколько недель, многое пришлось совершенствовать в боевой обстановке. Отряд был укомплектован опытными краснофлотцами, за плечами которых к лету сорок четвертого было немало кровавых схваток, операций и десантов на Черноморском флоте и в составе Волжской речной флотилии. В числе волжан был и Григорий Тупицын, физически крепкий и всесторонне подготовленный моряк. Всего в отряд отобрали тридцать два человека. С командиром в подразделении их было 33, и потому во флотилии особый отряд порой называли «тридцать три богатыря».
Первым всегда тяжелее
О «речном спецназе» Николая Чалого написано немало. Несколько раз в своих книгах упоминал о нем писатель, капитан 1 ранга Леонид Соболев, который подолгу бывал в Днепровской флотилии. А вот что вспоминал об отряде в своей книге «И корабли штурмовали Берлин» вице–адмирал Виссарион Григорьев, в годы войны – командующий Днепровской военной флотилией: «Отряд Чалого высадился в пяти километрах ниже Дорошевичей для разведки и прочесывания берега. В селе гитлеровцы имели до двух батальонов пехоты, усиленных артиллерией и несколькими танками. Приближаясь – где перебежками, где по–пластунски – к окраине растянувшегося вдоль реки села, бойцы Чалого заставляли врага раскрывать свои силы и систему обороны. Разведка переросла в бой за овладение селом. Получая от разведчиков целеуказания, бронекатера подавляли вражеские орудия и минометы. Но бойцы и сами прокладывали себе путь. Их не остановили даже танки: в ход пошли бутылки с зажигательной смесью и гранаты. Одновременно с тем, как отряд Чалого ворвался в Дорошевичи с востока, бронекатера высадили основной десант в южной части села. Соединившись, армейцы и моряки овладели им…
Отряд Чалого достойно выполнил задачу десантного авангарда. Горстка моряков отвлекла на себя значительную часть сил противника, особенно в начальной стадии боя. Бойцы Чалого подорвали и подожгли четыре танка. И, наверное, каждый из них был способен на то, что сделал в критическую минуту краснофлотец Пучков. Отрезанный от товарищей, израсходовав все патроны, он взорвал последнюю гранату, когда гитлеровцы подступили вплотную, и, уничтожая их, погиб сам…».
В том бою отличились все, и Тупицын не был исключением. Когда краснофлотцам преградил путь сильный пулеметный огонь из дзота, именно он незаметно подобрался к огневой точке и с нескольких метров метнул три гранаты. Раздались оглушительные взрывы. Пулемет замолк. Когда рассеялся дым, моряки увидели, что Григорий лежит без сознания. Впрочем, в строй он вернулся быстро.
Упорными были бои у деревни Скрыгалово Гомельской области, что на берегу Припяти – реки извилистой, с заросшими камышом болотистыми берегами. Редкие населенные пункты гитлеровцы укрепили, создав в них мощные узлы сопротивления. Особенно крепкий орешек, о который можно сломать зубы, оборудовали в деревне Скрыгалово. Обойдя деревню, в тыл к противнику должен был выйти отряд моряков. С бронекатеров краснофлотцы высадились 28 июня 1944 года. Григорий Тупицын был в первой группе десантников. Отряд скрытно добрался до берега, но сразу же наткнулся на проволочные и минные заграждения. Их было несколько рядов, а подступы к опорному пункту простреливались вражескими пулеметчиками. Неумолкаемая стрельба прижала моряков к прибрежной полосе и мокрому песку. И тогда Григорий Тупицын стал продвигаться вперед по–пластунски, чтобы проделать проход в проволочном заграждении. И сделал это, не обращая внимания на пулеметные очереди. Через считанные минуты путь для десантников был открыт. Моряки поднялись во весь рост и бросились в атаку. «Полундра!» – гремело по всему берегу. Сошлись врукопашную. И фашисты не устояли, бросились бежать. Опорный пункт врага сослужил добрую службу морякам: они повернули вражеские пулеметы в сторону их бывших хозяев. Строчили до тех пор, пока не упал последний вражеский солдат. Десантники выполнили возложенную на них боевую задачу. В ходе тех боев отряд Николая Чалого уничтожил более пятнадцати укрепленных огневых точек противника, чем обеспечил благоприятные условия для переправы стрелковой дивизии. Когда на освобожденном берегу высадились наши армейские части, отряд вернулся на бронекатера…
На направлении главного удара
Наиболее сложным для особого отряда, но вместе с тем и геройским оказался Пинский речной десант в июле 1944 года. Этот белорусский город расположен на слиянии рек Пины и Припяти, через него проходит железная дорога на Брест. Гитлеровцы основательно подготовили Пинск к обороне, стянув сюда немало боевой техники и войск. Укрепление подступов и создание оборонительных сооружений внутри города началось еще весной сорок четвертого. К июлю вражеский гарнизон состоял из пехотной дивизии, охранного и кавалерийского полков, саперного батальона…
Помимо развитой системы обороны, захват города значительно осложняла болотисто–лесистая местность. Те благоприятные для обороны естественные условия враг использовал в полной мере. Каждую реку, каждую деревушку, каждую возвышенность он превратил в рубежи обороны. На всех наиболее выгодных участках местности гитлеровцы создали глубокие линии траншей, возвели мощные блиндажи и дзоты. Основные линии траншей прикрывались минными и проволочными заграждениями. На левом берегу Пины разместилась сеть железобетонных огневых точек, из которых простреливались все южные подступы к городу. Мосты и дороги, подходящие к Пинску с востока, севера и юга, поймы рек Ясельды и Пины были заминированы. Сооруженные на перекрестках основных улиц доты держали под огнем главные магистрали.
В таких условиях лобовые атаки могли привести к значительным потерям с незначительными шансами на успех. Решение проблемы нашло командование Днепровской флотилии, предложив высадить в порту Пинска десант, чтобы дезорганизовать систему обороны противника. План имел существенный недостаток – для высадки десанта кораблям предстояло пройти 20 км по Припяти, оба берега которой контролировал противник. Однако, взвесив все за и против, командующий фронтом утвердил план операции.
В ночь на 12 июля бронекатера в полной темноте, без навигационных огней, да еще по мелководью, подошли к причалам речного порта Пинска. Посильную помощь оказали партизаны, знавшие фарватер. В 2 часа 45 минут «речной спецназ» скрытно высадился на причалы. Для фашистов появление моряков в городе стало полной неожиданностью. Первые выстрелы прозвучали через десять минут после высадки десанта, к тому времени отряд успешно продвинулся к центру города, где, перебив охрану, Сикорский и Тупицын в одном из зданий освободили более двухсот военнопленных, многие из которых присоединились к десанту. Неподалеку краснофлотцы захватили склад с оружием и бое-
припасами, так что было чем вооружить бывших пленников.
Опомнившись, гитлеровцы бросили на моряков танки, самоходные орудия. Враг понимал, конечно, что за первым отрядом десантников придет второй, третий, и тогда город не удержать, поэтому немецкое командование решило превратить каждый дом в опорный пункт. Это сыграло свою роль. Противнику удалось остановить продвижение десанта. Оценив его малочисленность, он бросил все силы на его уничтожение. Под натиском вражеского огня десантники оставили занятые ранее здания и укрепились в порту. Позднее Григорий Тупицын вспоминал: «Мы держались в обороне почти трое суток, отразив за это время 28 атак превосходящих сил противника. 14 июля, на рассвете, наши стрелковые части, преодолевая проволочные заграждения и минные поля, ворвались в Пинск и соединились с нами».
Поддержку десантникам оказывали фронтовая артиллерия и отряд кораблей огневой поддержки – в составе десанта были корректировщики с радиостанциями. Однако уже к полудню 13 июля положение десанта стало критическим – заканчивались боеприпасы, росли потери. Командование приняло решение отправить подкрепление, не дожидаясь темноты. Три бронекатера должны были доставить боеприпасы и 450 человек подкрепления. Противник заранее перекрыл подходы к порту, выставив у берегов реки танки, орудия и пулеметы. Бронекатера были встречены мощным артиллерийско–пулеметным огнем, два судна получили серьезные повреждения и затонули. К счастью, большая часть подкрепления добралась вплавь до берега и вступила в бой. Третий катер смог добраться до причала. Именно он, словно застывший в стремительном движении вперед, памятником стоит ныне на том самом берегу Пины, к которому мчался июльским днем 44–го.
В 2:30 утра 14 июля на северную окраину Пинска вышли передовые подразделения прославленной в боях 55–й гвардейской Иркутской дивизии и к 3:00 заняли железнодорожную станцию. Тем временем авангард 397–й дивизии соединился с десантом. В 7 часов 50 минут, как отмечалось в сообщении
Совинформбюро, Пинск, важный опорный пункт обороны немцев на брестском направлении, был полностью очищен от немецко–фашистских захватчиков. Над городом взвился победный стяг. Вечером того дня Москва салютовала доблестным войскам 1–го Белорусского фронта и морякам Днепровской флотилии двадцатью залпами из 224 орудий. И это была достойная награда за ратный подвиг!
Командование фронта высоко оценило подвиг «речного спецназа» в боях за город Пинск. «Действия моряков при высадке десанта и боевые действия на берегу служили для бойцов Красной Армии... образцом смелости, мужества, высокого воинского мастерства…»
В ходе тех боев Григорий Тупицын подбил два танка, уничтожил несколько пулеметных точек и более 30 солдат противника. За этот подвиг он был представлен к званию Героя Советского Союза. Такой же чести были удостоены его сослуживцы – главный старшина Геннадий Попов, старшины Александр Столяров, Михаил Пономарев, Владимир Канареев, краснофлотцы Владимир Кириллов, Александр Фирсов, Леонид Куколевский, Галям Мурзаханов, Николай Сикорский.
После освобождения Белоруссии корабли Днепровской военной флотилии в сентябре 1944–го по железной дороге перебросили в Польшу и спустили в Западный Буг. Преодолев 90 км, флотилия сосредоточилась на реке Висла вблизи Варшавы. Особый отряд осенью 1944–го участвовал в боях на Висле, а зимой сорок пятого – в Висло–Одерской операции. В ходе Берлинской наступательной операции подразделения флотилии обеспечивали форсирование реки Одер подразделениями 234–й стрелковой дивизии в районе города Шведт. Великую Победу Григорий Тупицын встретил в Берлине.
Золотые геройские звезды отважному моряку Григорию Тупицыну и его сослуживцам в первый майский день сорок пятого года вручил командующий Днепровской флотилией контр–адмирал В.В. Григорьев. Всего в отряде высшей награды Родины удостоены одиннадцать человек – каждый третий! К сожалению, некоторые красно-
флотцы не дожили до Победы, и в том скорбном списке – первый командир отряда Николай Чалый.
В 1946 году старшина 2 статьи Тупицын вернулся в Горький на судостроительно–судоремонтный завод. Работал сначала столяром, затем мастером станочного отделения. Он ушел из жизни 27 июня 1983 года.
Владимир ГОНДУСОВ
